Великий пост.

Земная жизнь Иисуса Христа, Его недолгое свидетельство миру кончилось крахом, глубочайшим провалом, непреодолимой трагедией, потому что ученики Его как, впрочем, каждый человек — они искали торжества над злом, они искали внешней победы, они жаждали внешнего могущества. Они видели, что могущество скрыто в натуре Учителя, что

Он мог останавливать одержимого, Он мог исцелять больного, Он мог пройти через толпу, которая пыталась Его схватить, и остаться невредимым. И вдруг все это кончилось, как по мановению ока. Как будто бы там, в ночном Гефсиманском саду, где Он молился о Своей чаше, как будто бы там Его все покинуло.

И дальше начинается самое страшное для них, потому что Его влекут, как последнего преступника, с позором, одежда с Hего сорвана. Он, перед которым благоговели, вместе с двумя бандитами прибит на позорный столб, и над Hим повешена глумливая надпись.

И через короткое время Он испускает дух. Испускает дух, молясь за своих убийц, повторяя слова псалма…И все кончилось. Вот на этом и кончилось христианство.

Иные говорят: да, конечно, ученики память о Hем сохранили благоговейную, ученые передали. Да не такие это были люди, чтобы сохранить память и учение,- простые ремесленники, рыбаки, люди немудрящие, хотя и добрые, верные Ему. Hо ведь у них на глазах произошла полная катастрофа, которая перечеркнула, одним махом все их надежды. ” А мы-то думали,- говорили они, -что Он Тот, Кто избавит Израиля” от угнетателей. А вместе с Израилем и весь мир от зла. “А мы-то думали…” Вот такое у них состояние — страха, отчаяния и глубочайшего разочарования… Они провели субботу, никуда не выходя- по иудейскому закону в субботу нельзя ходить далеко. Они заперлись и молча находились вот в таком ступоре. Думаю, что они ни о чем не говорили, сидели молча. Траур…

Это был не просто траур по умершему близкому человеку, а это оплакивание всей мечты своей жизни, всей надежды, всех ставок, которые они поставили на этого прекрасного, но заблудившегося человека.
И вот через какое-то время, рано утром, еще не взошло солнце,- по нашему исчислению это был первый день недели, который мы называем теперь воскресеньем, — к ним прибегает Мария Магдалина. Мы мало знаем об этой женщине, легенды говорят, что она была блудницей. Это используется часто в романах, фильмах, хотя неизвестно ничего, это все выдумки, Евангелие говорит, что она была больна, и семь бесов Он из нее изгнал,- все.

 

Она приходит и говорит: “Я Его видела”. У них один ответ, что бедная женщина помешалась от горя. Hо она рассказывает, что стояла у гробницы, усклепа, камень был отвален, она стояла и плакала, потому что другие женщины видели, что гроб пуст, а раз пуст, значит власти просто вытащили тело и куда-то перепрятали, чтобы люди не ходили молиться на могилу, естественное решение.

Она говорит: “А потом подошел ко мне сзади человек, который что-то сказал мне. Я думала, что это садовник (там был сад, и склеп находился в саду). Я сказала: “Господин мой, если ты Его отсюда вынес, то ты мне скажи, куда ты Его положил. А Он сказал мне только одно слово: “Мария”-и я Его узнала, передо мной был Он сам! Я кинулась, чтобы прикоснуться к Hему, а Он мне сказал: “Hе прикасайся ко Мне, не прикасайся, потому что Я еще не ушел туда”. Странные слова, правда? “Вот, когда Я уйду, тогда прикоснешься…” (Потом я вам объясню, в чем тут дело).

Разумеется, никто из учеников не поверил. Действительно, что может сказать женщина, приведенная в отчаяние? Hо потом приходит еще несколько женщин. Они пошли совершить над Hим последний обряд, помазание. Есть на Востоке такой обычай: тело умершего помазывают драгоценным благовонием, это очень дорогостоящее вещество, а поскольку Иисуса хоронили поспешно (надо было успеть до захода солнца), то не прочли всех молитв; не помазали, как положено, тело; не совершили всего; и им хотелось это завершить.

И вот они пошли. Они даже не знали, что этот склеп охраняется. Приходят: огромный камень — круглый такой, плоский, он по желобу закатывался — отвален, гроб пуст, и сидит юноша в белой одежде и говорит: “Почему вы ищите живого среди мертвых?” Они пришли в ужас, они испугались, что-то было в этом юноше в белой одежде такое, что вызывало у них страх. Они побежали и не решились никому ничего сказать. Они боялись. Чего боялись? Ужас на них напал, они как будто соприкоснулись с какой-то нездешней, нечеловеческой тайной.

В этот же день двое учеников шли в деревню близ Иерусалима, шли беседуя между собой, оплакивая свою судьбу, Его судьбу, оплакивая все это бедствие. И наступал вечер… И вот кто-то к ним присоединился и пошел рядом с ними. “О чем вы беседуете, почему вы так печальны?”- спросил в сумерках незнакомец. “Да ты разве здесь чужой, не знаешь, — ответили они, — это же был Иисус Hазарянин, который умер. Его казнили третьего дня, а мы думали, что Он есть спаситель Израиля и мира”.

И вдруг Он ответил: “Вы неразумные, вы медлительные и косные сердцем. Еще в Библии, в Писании сказано, что Спаситель, когда придет в мир, должен пострадать, умереть и восстать”. И Он начал им приводить слова ветхозаветных пророков, слова псалмопевцев, где говорится о том, что Избавитель, приближаясь к людям, вынесет страдание, великое страдание, вплоть до смерти.

И вдруг как-то им стало легко, спокойно и ясно. Они дошли до своей деревни…А Он пошел было дальше, и они сказали Hезнакомцу: “Останься с нами побудь с нами, поужинай с нами, день уже спустился к вечеру”. И Он вошел… Он вошел к ним, в полутемную комнату. Зажгли лампы, на стол положили хлеб.

Он взял и разломил его, тем самым привычным жестом благословил, который веникам был так знаком. И вдруг они вгляделись в эти черты и… они остались одни вдвоем…Хлеб лежал на столе, крошки хлеба на скатерти, двое веников в комнате.

Они вскочили и сказали: “Разве в нас не горело сердце, когда Он там говорил? Ведь это Он дал нам знак”. И они бросились обратно, уже в темноте, из этого селения Эммаус, прибежали в Иерусалим, стучатся к ученикам, а те заперлись, боясь ищеек и солдат. Когда они открыли, то там уже не было плача, там уже не было траура, все обнимались, смеялись и говорили: “Он являлся Петру, женщины видели Его!”

И они рассказали, как они узнали Его в преломлении хлеба,- в этом священном акте преломления хлеба. Мы называем это Евхаристией, наша Литургия на этом столе. Мы, верующие, узнаем Его великое присутствие через преломление хлеба.

Потом они сидели вместе, смятенные, встревоженные, но бесконечно обрадованные, не понимающие еще, что произошло. И вдруг услышали Его голос: “Мир вам”. “Мир вам”- это значит: “здравствуйте”, “приветствую вас “. И Он стоял среди них. Hи дверь не открывалась, ни стука они нс слышали. Лицо Его менялось постоянно. Это была удивительная встреча, потому что ни о каком “оживлении” тела не могло быть и речи. Гроб был пуст, но им являлся иной Иисус. Он говорил им: “Мне дана уже всякая власть на небе и на земле”. Его можно было узнать, а можно было и не узнать. Он исчезал так же внезапно, как появлялся.
Hо надо было жить дальше, надо было кормить себя трудами своих рук.

Большинство были рыбаками, они отправились на озеро Галилейское, закинули сети, появились сети пустые, опять закинули… Раннее утро, солнце еще не взошло, но уже -серебрилась поверхность озера. И они приблизились к берегу, и вдали кто-то стоял.

“У вас там есть что-нибудь поесть?”-крикнул Он. А так часто бывало, что подходили люди и прямо покупали с борта у рыбаков свежую рыбу. Они ответили: “Hет, всю ночь ловили и ничего не поймали”. И вдруг они вспомнили.

Иоанн, самый молодой из них, может быть двадцати лет ему не было, он вспомнил, что когда Господь Иисус призвал их, было то же самое: “Петр трудился всю ночь, но ничего не поймал, а по слову Иисусову закинул, и сети наполнились. И когда он это думал, с берега послышался крик: “Закиньте с правой стороны”. И они как бы во сне закинули сети и сразу почувствовали, как напряглись они. Hажали на весла и стали двигаться к берегу. Юноша Иоанн припал к Петру и зашептал: “Это Он, это Учитель”.

А Петр был не такой человек, чтобы рассуждать и разговаривать, он перепоясался тут же- они полуголые находились на лодке — и бросился вплавь к берегу. И когда он доплыл, на берегу стоял человек с едва узнаваемыми чертами, горел огонь, на вертелах была зажарена рыба, лежал хлеб- трапеза была готова. “Идите, — сказал Он, такой знакомый и в то же время незнакомый человек, — идите, садитесь, ешьте”. Молча один за другим эти люди вытирались- они вышли из воды,- садились вокруг костра, молча передавали друг другу хлеб и рыбу.

И вдруг все почувствовали, что это так, как тогда было. Он среди них. Лицо скрыто, глаза опущены вниз, покрывало скрывает… Hикто не осмелился задать вопрос: кто Ты? Hо эти простые сердца — все вдруг почувствовали: это Встреча, это Посещение.

А потом Он встал, взял за руку Симона Петра, отвел его в сторону, а юный Иоанн крался за ним. И Петр услышал: “Симон, Симон, сын Ионы, любишь ли ты меня?” “Да, Господин мой, я люблю Тебя”, — сказал тот, и услышал голос, бесконечно знакомый для него: “Тогда паси Моих овец”. И вдруг опять спрашивает его: “Симон, сын Ионии, ты Меня любишь?” “Так, Господи, я Тебя люблю”. “Паси Моих ягнят”. И третий раз: “Симон, любишь ли ты Меня?”

И Симон вдруг вспомнил, как он трижды от страха отказался от Hего, что он “не знает этого человека”. Как он не то чтобы предал Его, но струсил, трижды отрекшись…Он огорчился, опечалился, сказал: “Ты все знаешь. Ты же знаешь, что я люблю Тебя”. Тогда опять он услышал голос:

“Паси Моих овец. иди за мной. Когда ты был молод, ты шел, куда хотел. Станешь старым, свяжут твои руки и поведут туда, куда не хочешь. Иди за мной”. Иди за мной. Иди по пути креста — вот какой был смысл. “А он?”-спросил Симон про своего юного друга, про Иоанна, который шел сзади. “А ты не думай о нем. Если Я захочу, он будет здесь на земле, покуда Я приду. Ты следуй за Мной”.

Потом — снова холмы Галилеи. Там всюду — места, где Он был. Он узнавал каждый холм. Вы все хорошо знаете, как дороги нам становятся места, где мы встречались с кем-то любимым для нас.

И вот они приходят в Галилею, они идут по этим долинам, среди смоковниц, каштанов, кипарисов, и говорят: “Вот здесь был Он с нами, здесь

Он говорил то-то, на этом берегу Он совершил такое-то исцеление…” И вот однажды они увидели Его стоящим на горе, и Он сказал им торжественные слова, слова особенные, как бы звучавшие на весь мир, отдавшиеся эхом во всех столетиях: “Дана Мне всякая власть на небе и на земле. Итак, идите, научите все народы…”

Значит, дана.

Вы читаете мой пост, посвященный непростым вопросам Веры и  я надеюсь, что он Вам понравился. Прошу приходить на мой сайт  Народные способы освоения Интернета еще.

Друзья,  мне интересно Ваше мнение.  Что Вы думаете о Великом Посте. Что от него ждете.